Темный разум - Страница 71

— Так–то лучше. Теперь можем поговорить серьезно.

Голем отпустил человека, и Трент принялся поспешно осматривать себя. Конечно, вел он себя глупо, но, если припомнить, он вроде бы не ляпнул ничего криминального. Теперь Трент понял, что слова Столмана до сих пор предназначались в основном Изабель. Видно, вырезая «форс», она заодно нашпиговала посланца «жучками».

— Не знаю, о чем нам говорить. — Он все–таки оглянулся на тех двоих.

Теперь Трент догадался, что принесли они допотопное индукционное оружие, предназначенное как раз для сжигания скрытых камер и крохотных микрофонов.

— «Залив мурены», — сказал Столман, — система защиты, кто еще на борту, коды доступа… Подозреваю, ты отлично представляешь, чего я хочу.

— Изабель — хайман, — сообщил Трент. — Я не знаю кодов и не смогу провести тебя через защиту корабля.

Столман будто и не услышал — он смотрел на приближающегося бармена:

— Пожалуй, мы выпьем пива, а потом продолжим беседу в более уединенном месте.

И Тренту очень захотелось, чтобы «Кусака» оказался хорош — ведь это могло быть последнее пиво в его жизни.

Спир

— В каком смысле — «у дрона водородная бомба»?

— Дрон активировался в тот момент, когда я поместил его в запасной грузовой шлюз, после чего разрушил внутреннюю перегородку и проник внутрь корабля, — ответил мне Флейт. — Он направился прямиком в орудийный отсек и в данный момент лежит, обвившись вокруг термоядерного устройства.

О черт.

— Он с тобой общается? — спросил я, озираясь. Взгляд мой упал на лазерный карабин, прислоненный к подковообразному пульту возле моей ноги. Несколько секунд я изучал его, после чего удивился, какого дьявола я замышляю. С серьезно поврежденным големом Далином мне повезло. А вот с функционирующим дроном–убийцей, вне зависимости от того, какое оружие у тебя под рукой, о везении речь не идет…

— Нет, но постоянно пытается перехватить управление корабельными системами. Пока он пользуется только электромагнитными средствами, мне удается его удерживать.

— Значит, если он применит силу, ты сдашься?

— В этом корабле нет соответствующей внутренней защиты, — ответил Флейт.

Конечно, истребитель создавался для боев с прадорами, чьи дроны слишком велики, чтобы хотя бы попасть внутрь. А вероятность того, что на судно, если оно при этом не выведено полностью из строя, проберется некрупный вторинец, близка к нулю. Подобные истребители строились с расчетом исключительно на врагов–прадоров.

— Я хочу поговорить с ним. — Я поднялся.

— Он блокировал все коммуникации, но я нагнетаю воздух в арсенал, так что можешь обратиться к дрону по корабельному интеркому.

— Когда?

— Хоть сейчас.

Некоторое время я молчал, просто не находя слов. Я не знал, долго ли будет дремать дрон в арсенале, если он вообще спит. С одной стороны, он может быть все еще верен Государству, с другой — возможно, Пенни Роял переиначил его. К тому же вопрос, в своем ли он уме…

— Можешь дать изображение?

— Нет, дрон вывел из строя камеры.

— Ладно — я буду говорить. — Я откашлялся, прочищая горло. — Когда–то на Дюране при нападении на прадорскую шахту я видел точно такого же дрона. Он был совсем как ты. Нас тогда не представили друг другу. Он просто был там, нес яйца особо зловредного прадорского паразита. Интересно, чем тогда дело закончилось?

Нет ответа.

— А что, если ты тот самый дрон?

И снова молчание.

— Думаю, меня ранили. — Я поморщился. — Ну, если точнее — я знаю, что меня ранили из пулемета и я потерял сознание. Это было, когда мы устроили засаду на прадорский патруль. Понятия не имею, что случилось потом.

Ответа нет.

— Полагаю, миссия была завершена успешно, поскольку я, проверяя, выяснил, что Кронг пережил войну. В любом случае, неудач у него было немного. — Я помолчал пару секунд. — Ну что, скажешь мне, как тебя зовут?

— Рисс.

Прилетевшее из арсенала шипящее слово больше походило на раздраженный возглас.

— Тебя зовут Рисс?

— Меня зовут Рисс, — повторил дрон с придыханием.

— Рад знакомству, правда.

— Я женского рода, — едко прошипел дрон.

— Хорошо…

Понятия не имею, зачем дрон сообщил мне это.

— На борту этого государственного истребителя — разум прадорского вторинца, — продолжила Рисс.

Я обратил внимание на подчеркнутое голосом слово.

— Да, когда я подобрал этот корабль, предыдущего обитателя на нем уже не было. Кстати, тебе известно, что война больше века как закончилась?

— Такие, как я, не имеют человеческих проблем со временем.

— Да, конечно, у тебя внутри квантовые часы, идущие с точностью до миллисекунды. Но теория относительности частенько шутит с такими вещами. Я иногда думаю, что старая добрая органическая концепция времени практичнее всего. В смысле — хочу ли я действительно чувствовать, в глубине души, сколько времени минуло после Панархии? Ощущай я вес всех тех лет, которые просидел в рубине в качестве квантового процесса, я, пожалуй, сошел бы с ума.

— Такие, как я, не имеют человеческих проблем с безумием.

Я выдержал паузу — повторения мне не слишком понравились. Вполне вероятно какое–то повреждение.

— Ты меня разыгрываешь! — воскликнул я. — Или ты исключаешь из категории «таких, как ты» разум, живший раньше вот в этом самом истребителе? Тот самый разум, который впоследствии поселился на том самом планетоиде, что под нами?

— Где Пенни Роял? — спросила Рисс.