Темный разум - Страница 140

140

ТРЕНТ

«Я был прав насчет переборок», — подумал Трент, глядя в зияющую в боку «Залива мурены» дыру и видя внизу поверхность Масады. Он был прав насчет многих вещей, в частности: в конце концов Изабель убьет его. Да, сейчас он еще жив, но это ненадолго. Несмотря на введенные скафандром препараты, боль в раздробленных ребрах и сломанном плече казалась невыносимой — кости, похоже, треснули по линиям старых спаек. И вопрос только в том, какой именно конец его настигнет — то ли Государство поспеет первым, то ли корабль, идущий по неуклонно снижающейся орбите, врежется в планету. Оба варианта — смертный приговор.

— Как ты там? — выдавил он.

Корабельный разум — мозг прадорского вторинца, которому Изабель так и не удосужилась дать имя, — ответил невнятным лепетом. Он был поврежден: контейнер получил пробоину, охлаждающая система отказала, и постепенный переход от переохлажденного состояния к просто охлажденному вел к гибели вторинца. Кроме того, чем бы он сейчас помог? Однако, пока еще не слишком поздно, Трент должен вернуть себе кое–что.

«Куда же ты ее засунула, Изабель?»

Трент обыскал кладовую, рубку и, несмотря на разрушения, был убежден, что проверил все возможные места. Если Изабель оставила это в медотсеке — ничего уже не поделаешь. Страдая от боли, в поисках облегчения он уже выяснил, что объектом, рухнувшим на поверхность Масады, был именно медотсек. Оставалась еще лаборатория — и соваться туда Тренту совершенно не хотелось: если искомой вещи не окажется и там, то все пропало.

С величайшей осторожностью Трент пробирался по разбитому кораблю. Платформа лаборатории была сорвана с основания, но это роли не играло, поскольку гравитация давно отключилась. Перепрыгнув неширокую трещину, Трент добрался до цели, поморщился от боли и огляделся. Заглянуть стоило в цилиндрическую тумбу с выдвижными ящиками и дверцами по всей поверхности. Там Изабель хранила разные мелкие полезные приборы. А еще она перенесла сюда некоторые личные вещи и ценности — после того как демонтировала свою каюту.

Бросив взгляд на часы, Трент увидел, что до момента, когда «Залив» начнет по–настоящему падать, остается еще два часа. Осматривая бесчисленные коробочки и ящички, он размышлял над тем, как это будет. Загорится ли корабль в практически лишенной кислорода атмосфере? Наверное, нет, но раскалится наверняка. Возможно, если сам он спрячется где–нибудь в глубине судна, подальше от треклятой дыры, то, пожалуй, удастся не изжариться — только зачем? Чтобы погибнуть, когда корабль разобьется, рухнув в океан? Или почить в глубокой, заполненной мутным илом яме где–нибудь посреди суши? Но до крушения, пожалуй, не дойдет. Разве Государство позволит этакой опасной для жизни глыбе врезаться в планету? Нет, они испарят «Залив» еще на подходе.

Ни в ящиках, ни в коробочках, ни в тайниках отключенного робота ничего не обнаружилось, и Трент, перед глазами которого стояла ясная картина гибели корабля от атомного луча, решил порыться в тумбе. Сперва он разобрался с запирающим механизмом — просто разнес его из пульсара, ведь Изабель не видела необходимости в сложных системах безопасности, пока сама контролировала корабль. Он открыл шкафчик, увидел горку пластмассовых футляров, взял один, вытащил то, что было внутри, — и тут же отбросил. Ожившее вечернее платье само собой заплясало в вакууме. Изабель, даже претерпев радикальные телесные изменения, все равно цеплялась за одежду. Он методично проверил каждый футляр, каждый кармашек и мешочек, постепенно отбросив все, после чего перешел к другому ящику.

Ее драгоценности! Трясущимися руками он вытащил шкатулку и откинул деревянную крышку. Внутри обнаружились браслеты, висящие на деревянном стержне, и выложенные рядком броши. И всё. Тогда Трент занялся ящичками. Изабель обладала большой коллекцией колец с драгоценными камнями. В сущности, если бы у него оставался хоть один шанс выжить, он прихватил бы шкатулку вместе с алмазной слюдой, тоже, несомненно, припрятанной где–то тут, но какой прок сейчас в богатстве? Следующий ящичек заставил Трента поволноваться, поскольку тут хранились серьги, но его единственной памяти о сестре, фиолетового сапфира, здесь не оказалось.

Разочарованный, Трент рванул наугад один из нижних ящиков — и ему повезло. Он схватил драгоценный камень, хотел сунуть его в карман на поясе, но сапфир рассыпался у него в руке на мелкие блестящие осколки. На ладони остались только штырек и оправа. Трент ошеломленно застыл, а когда попытался собрать драгоценные крошки, было уже слишком поздно. Они окружили его, точно поднятые взрывом обломки.

И Трент сдался, глядя, как сверкающие частицы исчезают среди окружающего его мусора. Что это — работа Изабель или виновато недавнее столкновение? Да и имеет ли это значение? Трент опустился на пол, скорчился, обнял прижатые к груди колени. Нечего ему больше делать, нечем занять оставшееся до смерти время.

— Виновен, Трент Собель, ты виновен, — прошептал голос.

Он вскинул голову, пытаясь определить источник этого голоса, и тут же почувствовал себя дураком — в лишившемся воздуха «Заливе мурены» звук не распространялся.

— Кто это?

И почувствовал грубое удивление — только не свое. Во рту резко пересохло. Сгореть в атмосфере, разбиться о землю — это он мог принять. В самом крайнем случае можно просто сунуть пульсар под подбородок и спустить курок. Но это? Это нечестно! Его гибель — свершившийся факт, но вот пришел демон, чтобы отнять у него смерть — и, верно, предать чему–то худшему.

140